Тенденции мирового рынка железной руды и Украина

Как уже упоминало ранее издательство «Металлика», одним из основополагающих факторов, формирующих мировые цены на ЖРС, остается уровень спроса на импортное сырье в китайской металлургии. Именно он некоторое время назад выбил из равновесия отлаженную глобальную систему добычи и продажи железной руды, создав дефицит данного вида сырья. При этом Китай стал невольным заложником ситуации и явился наиболее пострадавшей в денежном плане стороной – его затраты на покупку импортного ЖРС, и без того огромные, во время последнего мирового подорожания руды буквально рванулись ввысь. Все это привело к тому, что КНР начала интенсивно разрабатывать собственные месторождения и искать источники железной руды, альтернативные существующим. Для нас это представляет интерес прежде всего с точки зрения мирового баланса добычи и спроса на ЖРС. От того, насколько быстро и в какой степени Китай перейдет на самообеспечение железной рудой, зависит не только последующий уровень мировых цен, но и (более чем вероятно) дальнейшие изменения в контрактных схемах поставок руды. А это уже вплотную затрагивает интересы украинских металлургов (после отмены меморандума внутренние цены на ЖРС моментально подтянулись к мировым) и отечественных трейдеров (стоимость руды как основного сырья является одной из основных составляющих цены на прокат). Исходя из этих нехитрых предпосылок, рассмотрим последние перемены в металлургической отрасли КНР и попробуем сориентироваться, что они сулят нашим металлургам в недалеком будущем.

По данным «China Metallurgical Mining Enterprise Association», к 2015 году емкость внутреннего рынка КНР будет находиться на уровне приблизительно в 1,43-1,56 млрд тонн железной руды. При этом планируется, что 1,1-1,2 млрд тонн ЖРС (порядка 70 % рынка) в этот период уже будет обеспечиваться за счет собственной руды – произведенной как внутри страны, так и на зарубежных рудных предприятиях, чьи активы принадлежат китайским компаниям. В переводе на простой язык, это значит, что в последующие четыре года закупки Китаем импортной железой руды должны уменьшиться по сравнению с существующими практически вдвое, что автоматически снижает гарантированные объемы сбыта данного вида сырья «большой тройкой» ни много ни мало – более чем на 300 млн тонн. Если посмотреть данные за 2009 год, можно увидеть, что данная цифра вплотную приближается к одной восьмой мирового производства железной руды. А это уже серьезная заявка, даже с учетом того, что спрос на ЖРС несколько повысится на Ближнем Востоке и в Латинской Америке (потенциальная емкость  рынков этих регионов несравнима с китайскими масштабами).

Если же взглянуть на дело с точки изменения структуры китайского импорта, то картина становится еще более впечатляющей. В 2009 году КНР закупила 262 млн тонн ЖРС в Австралии и 143 млн тонн в Бразилии – в целом импорт из этих двух стран достиг 405 млн тонн ЖРС (около 65 % всего китайского импорта). В этом свете становится ясным, что значат для «большой тройки» невостребованные в 2014 году Китаем 300 млн тонн импортной руды.   Возникающий излишек вполне способен привести к тому, что вопрос мирового дефицита железной руды снимется с повестки дня, т.е. «большая тройка» лишится своего «железобетонного» аргумента, обусловившего невероятный взлет цен на ЖРС и отмену традиционной годичной системы контрактов.

Все вышесказанное дает возможность прогнозировать с большой долей вероятности, что ведущая роль на рынке ЖРС в недалеком будущем (буквально в ближайшие пару-тройку лет) может снова перейти от продавца к покупателю, что подтолкнет маятник мировых цен на руду в сторону их снижения. А теперь – давайте разберемся немного подробнее, насколько можно опереться на данные китайской горно-металлургической ассоциации, из которых мы исходим в своих прогнозах.

Как мы уже говорили, степень мирового дефицита железной руды напрямую зависит от сокращения или увеличения импорта ЖРС Китайской народной республикой. Что же тут сейчас происходит? Явное изменение пока что не тренда (он остается повышательным), но уже динамики его развития. Если, к примеру, в Поднебесной годом ранее отмечалось увеличение объемов закупок импортной железной руды (по отношению к АППГ) в размере +41,6  %, то в 2010 году этот показатель съежился до символических +1,5 %. В 2009 году КНР приобрела 627,78 млн тонн железной руды, официальная прогнозная цифра по 2010 году колеблется от 637,5 до 660 млн тонн (если отнестись всерьез к последней цифре, то изменения составят не 1,5 %, а 5 %, но данные за первые семь месяцев, обнародованные Главным таможенным управлением Китая, свидетельствуют о фактическом изменении к АППГ именно в 1,5 %). Это позволяет говорить как о стабилизации объемов закупок импортной руды, так и об эффективности жестких мер, предпринятых китайским правительством в 2010 году для ограничения импорта дорогостоящего ЖРС. Столь убедительные результаты, достигнутые на данной ниве, придают высокую степень правдоподобности высказываниям китайских властей о том, что тенденция к снижению импорта руды в последующие годы получит дальнейшее развитие. К данному заявлению стоит отнестись всерьез. В подтверждение позволим себе напомнить об одномоментном прекращении экспорта китайских полуфабрикатов в начале 2008 года, для многих явившемся полной неожиданностью. Этому событию также предшествовало соответствующее заявление китайских властей – в данном случае о том, что (цитата) «Китай ни в коем случае не должен стать поставщиком железа и стали для мира».

Согласно докладу, опубликованному в августе китайским сталелитейным гигантом «Baosteel Corporation», ожидается, что для внутреннего рынка КНР во втором полугодии-2010 будет характерным снижение спроса на сталь, сопряженное с уменьшением цен на прокат (основными причинами называются макроэкономическая политика правительства и повышение курса юаня по отношению к доллару). Это свидетельствует о том, что давление, оказываемое на китайскую металлургию высокими ценами импортного ЖРС, усиливается, что стимулирует металлургов Поднебесной максимально использовать сырье местной добычи. С другой стороны, прогнозируемое снижение внутреннего спроса на прокат снова поднимает вопрос о вероятности «слива» сталеварами КНР части невостребованного на рынке металла на мировые (преимущественно азиатские) рынки. Естественно, по конкурентоспособным (т.е. – крайне невысоким) ценам. Чем это грозит сталеварам других стран – объяснять не нужно.

Усиливается активность китайцев в области приобретения зарубежных сырьевых активов, причем для железных рудников акцент, похоже, делается на странах Африки. Не далее, как в конце августа Китай и Южно-Африканская республика подписали пакет из более чем десяти новых коммерческих соглашений, касающихся горно-рудной промышленности, финансов, ядерной энергетики и других областей. По сообщениям китайских СМИ, таким образом Пекин не просто укрепляет свои торговые связи, а успешно занимается планомерным расширением своей ресурсной базы на африканском континенте.

Вектор заинтересованности китайской стороны в данном случае озвучил заместитель министра торговли Гао Хучэн, довольно откровенно прокомментировавший заключение новых соглашений  с ЮАР в том плане, что Пекин будет всячески поощрять отечественные компании вкладывать средства в горно-добывающую промышленность Южной Африки и разработку природных ресурсов. По информации «China Mining Association», южноафриканские чиновники со своей стороны выразили недовольство такой постановкой вопроса, высказав пожелание, чтобы китайцы не сосредотачивались исключительно на покупке сырьевых ресурсов, а приобретали больше товаров с добавленной стоимостью, что будет способствовать более сбалансированной торговле. Тем не менее, это маленькое разногласие не помешало сторонам подписать весь пакет документов – Китай остается основным торговым партнером ЮАР и главным внешним рынком для импорта ее ЖРС и неблагородных металлов.

То же самое является верным и по отношению к Австралии, но с одной поправкой: если министр торговли и промышленности ЮАР Роб Дэвис публично отмел опасения, что влияние Поднебесной в Африке становится слишком заметным («Мы действительно приветствуем факт присутствия Китая», сказал он), то австралийцы отнюдь не жаждут прихода китайских компаний на свою землю. Наиболее значительные сделки по приобретению активов австралийских горно-рудных компаний китайцам, как правило, заключать не дают – на последнем этапе их срывают власти Австралии, опасающиеся масштабного проникновения КНР в бюджетообразующий бизнес страны.

В качестве примера вспомним свежую, широко анонсированную, но так и не состоявшуюся прошлогоднюю сделку по удвоению доли «Chinalco» в капитале «Rio Tinto» (с 9 % до 18 %), для чего китайцы предполагали приобрести у этой компании акций и облигаций на сумму $19,5 млрд. Срыв сделки (к этому в полной мере приложили руку как австралийское правительство, так и «BHP Billiton») привел к  «холодной войне» между «Rio Tinto» и CISA, вылившейся в арест четырех работников китайского офиса «Rio», обвиненных в промышленном шпионаже и даче взяток. Комментариев, в чью пользу разрешился конфликт, стороны не давали, но известно, что отношения между ними несколько потеплели только после того, как глава «Rio Tinto» Том Альбанеc весной 2010 года лично нанес визит в КНР и стал делать публичные заявления о том, что отношения с Поднебесной все-таки являются приоритетными для его компании. О том, что арестованные в КНР сотрудники «Rio» получили от семи до четырнадцати лет тюрьмы, компания «тактично» старалась не вспоминать. Более того – похоже, что бывших подчиненных «Rio» использовали в роли «стрелочников», принеся в жертву улучшению австралийско-китайских отношений: после оглашения приговора, «Rio Tinto» демонстративно уволила из своих кристально-чистых рядов работников, замаравшихся в грязном промышленном шпионаже (проводившегося в пользу данной компании, естественно). Не будем говорить о моральной стороне подобного поступка, но заметим, что он ярко иллюстрирует новый этап взаимоотношений, складывающихся сегодня между «большой тройкой» и Китайской народной республикой. По мнению сторонних наблюдателей, г-н Альбанеc в данный момент всемерно пытается улучшить бизнес-отношения «Rio Tinto» с китайским властями, что, впрочем, вполне объяснимо – пока что металлургическая отрасль КНР является наиболее крупным клиентом австралийских горнодобытчиков (а сам Китай – главным экспортным рынком Австралии). Но вот именно – «пока что». Неимоверное упрямство Китая в достижении своих целей приводит к тому, что каждый негативный шаг «большой тройки» вместо того, чтобы сломить сопротивление китайцев, только укрепляет их решимость добиться своего. Проигрывая отдельные схватки, они с чисто азиатским терпением не спеша склоняют чашу весов в свою сторону, рассчитывая в ближайшие годы завершить дело разгромной победой (и похоже, что так и случится). Так как происходит все это на фоне вялотекущих последствий глобального кризиса, добавляющего свои проблемы и накладывающего отпечаток на действия обоих сторон, мировой рынок железной руды временами откровенно лихорадит. Уже видно, что дальнейшая эскалация конфликта не имеет будущего – нужно искать точки соприкосновения, учитывая обоюдные интересы вступивших в противоречие сторон.

Таким шагом к примирению выглядит подписанное 26 августа между «Chinalco» и «Rio Tinto» соглашение о старте совместного проекта по добыче железной руды в западноафриканском руднике «Симанду» (Гвинея). Сделка оценена в $1,35 млрд, которые китайской компании придется выплатить в течение двух последующих лет. Начальная производительность рудника – 70 млн тонн ЖРС в год (запасы сырья оцениваются в 2,25 млрд тонн, что дает ему возможность войти в тройку крупнейших мировых месторождений ЖРС). Взамен сделанных инвестиций «Chinalco» получает 44,65 % долю в «Симанду».

Председатель правления «Rio Tinto» Жан дю Плесси прокомментировал данное событие таким образом: «Этот проект выведет отношения с Китаем и «Chinalco», нашим крупнейшим акционером, на новый уровень», и это высказывание – абсолютная правда. Ведь, в конечном итоге, данная сделка четко укладывается в ту самую китайскую политику приобретения зарубежных сырьевых активов, против которой так протестовало австралийское правительство годом ранее, и которая послужила причиной срыва вышеупомянутого приобретения компанией «Chinalco» дополнительного пакета акций «Rio Tinto». Хотя, с одной стороны, сегодня уже никто не посягает напрямую на пакет акций «Rio», с другой – влияние «Chinalco» на данную структуру все равно возрастает (тем более, что на первом этапе финансировать разработку африканского проекта будет китайская сторона), а сырьевая независимость металлургии Китая повышается (полученная руда будет поступать в приоритетном порядке на китайский рынок). В конечном итоге все это выливается в изящный компромисс:  китайцы приостанавливают открытые попытки прибрать к рукам непосредственно «Rio Tinto» (лишая австралийские власти возможности кричать: «Красные идут!»), но получают взамен возможность увеличить доступ к иностранным сырьевым ресурсам, находящимся в ведении «Rio». Таким образом, КНР через посредство «Rio Tinto» продолжает увеличивать свое присутствие в Африке. В конечном итоге, как ни крути, а получается одно и то же: Китай при любом развитии событий все больше переключается на потребление железной руды собственной добычи.

По информации компании «Sinosteel» (являющейся по итогам прошлого года крупнейшим импортером ЖРС в Китай), в 2010 году производство ЖРС непосредственно в Китае должно увеличиться на 9  % (по отношению к АППГ) и достигнуть 960 млн тонн против 880 млн тонн в 2009. Эта же компания сообщает о сокращении числа местных импортеров железной руды, явившемся следствием ужесточения Пекином условий выдачи лицензий на импорт данного вида сырья. Также одним из наиболее нашумевших властных нововведений этого года было запрещение на импорт в Китай железной руды с содержанием железа ниже 60  %, давшее очередной толчок к развитию собственной добычи ЖРС. «Если уж закупать на рынке, то только наиболее высококачественную руду. Все остальное мы способны и должны обеспечить своими силами», – таков основной посыл китайского правительства, уже принятый к сведению местным производителем. Данный запрет увидел свет в мае, а уже в июне, по данным Национального бюро статистики Китая, в стране было произведено 101,552 млн тонн железной руды, что показывает рост в 21,4  % по отношению к АППГ и увеличение в 11,5 % по отношению к маю.

Добавим также, что в деле противодействия высоким ценам «большой тройки» Китай настроен более, чем решительно и, судя по всему, будет бороться до последнего. Официальный рупор китайской металлургии – CISA – в лице своего вице-председателя Ло Биншэна высказал мнение, что стальная отрасль КНР понесла заметный урон из-за вынужденного перехода к ежеквартальной системе цен, подчеркнул, что  горно-рудные монополисты игнорируют принцип взаимной выгоды, и выразил надежду, что «большая тройка» уже сожалеет о последствиях собственной ценовой политики. Все это сулит нам грядущее снижение мировых цен на ЖРС до разумного предела. Но не будем забывать, что Китай прежде всего преследует свои интересы. Если его поведение ощутимо влияет на расценки мирового рынка ЖРС, то это не потому, что он сознательно играет роль борца за всеобщую  справедливость и хочет добиться низких цен на руду для всех. На глобальном рынке нет альтруистов. Снижение среднемировых цен на железную руду – побочное явление яростной борьбы КНР с буржуазными устремлениями чрезмерно жадных горно-рудных компаний, чьи действия причиняют в последнее время металлургии Поднебесной чересчур много неудобств, чтобы это можно было сносить молча.

Также не подлежит сомнению, что будущее снижение среднемировых цен на руду снова вернет продукции азиатских металлургов высокую конкурентоспособность (т.е. сделает ее максимально недорогой). При этом уровень глобальной конкуренции возрастет, даже если Китай больше не будет грешить демпинговыми сбросами проката на чужие рынки (хотя – не нам бы жаловаться!). Мировая промышленность снова получит дешевый прокат в большом количестве (и это, безусловно, позитив), но вот самим металлургам придется попотеть, обходя в конкурентной гонке оживившихся конкурентов. Для украинских вертикально-интегрированных холдингов, обладающих собственной сырьевой базой, максимальное снижение мировых цен на железную руду в данном контексте выглядит далеко не самым выгодным вариантом. Тем не менее, похоже, что от очередных изменений на мировом рынке ЖРС нам никуда не деться. Наиболее логичным выходом в данной ситуации выглядит оперативное (буквально за пару-тройку лет) техническое перевооружение отечественных металлургических предприятий, которое позволит нашим металлургам добавить к низкой стоимости собственного сырья фактор высокого качества проката и невысокой себестоимости производства металла. Это даст синергетический эффект, способный вывести украинский прокат на новый уровень конкурентоспособности.

Игорь Усатый